Анатолий Мудрик, доктор педагогических наук

СОЦИАЛИЗАЦИЯ У СТАРООБРЯДЦЕВ:

МЕХАНИЗМЫ И СРЕДСТВА

(приводится в сокращённом виде)

Традиционный механизм социализации приводит к усвоению человеком норм, эталонов поведения, взглядов, стереотипов, которые характерны для его семьи и ближайшего социального окружения.

Их усвоение происходит, как правило, неосознаваемо, с помощью запечатления, некритичного восприятия господствующих стереотипов (т.е. с помощью психологических механизмов импритинга, экзистенциального нажима, подражания, идентификации) [17]. Этот механизм действует в процессе социализации всех людей, но в случае старообрядцев он приобретает весьма любопытные специфические черты.

Старообрядцы живут довольно замкнутыми семьями и общинами. Закрытость не столько территориальная (хотя есть и такая), сколько социально-психологическая и, как следствие, социально-педагогическая. Они очень ревностно оберегают приватность своей жизни, но не столько персональную, сколько семейную и общинную [2]. Впрочем, как отмечают некоторые исследователи, степень декларируемой закрытости общин не всегда совпадает с реальной [3]. Семьи старообрядцев, как правило, включают несколько поколений, многодетны, 9–12 детей типичны (хотя в ряде ареалов в последнее десятилетие их количество уменьшается).

В общине обычно три-пять родственных семей образуют своеобразные кланы. В то же время в некоторых ареалах, например, в Верхокамье, исторически сложились общины, состоящие из нуклеарных семей, тесно связанных традицией взаимопомощи [3].

Известные мне материалы позволяют сделать вывод о том, что традиционный механизм социализации эффективно функционирует в старообрядческих общинах и семьях как на витальном, так и на ментальном уровнях.

Витальные (букв. – жизненные, в нашем случае — эколого-физические и бытовые) особенности жизненного уклада старообрядческих семей влияют на социализацию их членов в различных аспектах. Доступные материалы позволяют обозначить ряд из них. Так, исследователи подчеркивают типичную для старообрядцев скрупулезную заботу о чистоте тела, одежды, обуви, жилища, посуды (в семье, кстати, есть отдельная посуда для посторонних – «людская» кружка, тарелка). Особое внимание уделяется порядку в хозяйственных помещениях, во дворе.

Все это усваивается детьми, ибо с самого раннего детства они включены в быт семьи в соответствующей возрасту активной позиции.

Пища старообрядцев, во-первых, имеет домашнее происхождение (если я правильно понял, соответствующие фрагменты описаний их жизни), во-вторых, меню очень тесно увязано с церковным календарем (посты, постные дни), в-третьих, на употребление некоторых продуктов наложен запрет (кофе, чай, казенное спиртное и др.). Дети очень рано приобщаются к семейным традициям потребления пищи, усваивая все, что с ними связано: научившемуся сидеть ребенку сразу полагается определенное место за обеденным столом в виде стула-креслица с подлокотниками и на высоких ножках, чтобы ребенок ощущал себя как бы равным со всеми и пр. [Подроб. см.: 14].

Старообрядцы не признают официальную медицину. У них сложились способы домашнего лечения различных болезней. Дети очень рано учатся собирать лечебные травы, а девочки перенимают у взрослых женщин умение готовить из них различные снадобья, попутно усваивая, когда и как ими следует пользоваться.

Ментальность, проявляющаяся в жизни семьи и общины, определяется, с одной стороны, этико-религиозной доктриной старообрядчества, а с другой – сложившимися нормами так называемого обычного права.

Известные мне материалы позволяют говорить о специфическом отношении старообрядцев к труду как важнейшей составляющей их ментальности.

Здесь уместно привести суждение Валентина Распутина, не понаслышке знающего предмет разговора: «Старовер не курил, не пил вина, а в Сибири и чай пили лишь из трав и кореньев, строго соблюдали посты и моральные уставы, и лишь в одном не знал воздержания – в работе» [23]). В подтверждение приведу слова другого свидетеля: «Они (старообрядцы – рабочие леспромхоза. – А.М.) природные силачи, вручную кряжевали и штабелевали леса в два раза больше, чем бригады леспромхозовских рабочих, использующие лошадей» [14, с. 108].

Трудовая этика старообрядцев и поныне включает в себя убежденность в необходимости ежедневного упорного труда, ибо, как уже отмечалось, это рассматривается этико-религиозной доктриной как важное средство спасения веры и души. Не менее важными считаются честность, настойчивость, аккуратность, бережливость, исполнительность.

(Поневоле возникают параллели с протестантской этикой Макса Вебера, особенно если вспомнить о внушительных достижениях старообрядцев в сфере экономики до катастрофы 1917 г.) Человек, вырастающий в кругу людей, следующих подобной этике, не может не усвоить ее и на вербальном и на инструментальном уровнях.

Следствием сложившейся старообрядческой ментальности стал ряд запретов, в первую очередь на общение с иноверцами в общих храмах и молитвах (хотя есть некоторые исключения); на браки с теми, кто не принимает древнеправославную веру, на пищевые запреты в связи с постами, потребление «казенного» спиртного, чая, кофе, а также ряд других запретов, которые до сих пор в основном соблюдаются. Чего не скажешь о запретах на светскую литературу, музыку, живопись, танцы. Их нарушают более или менее часто.

Своеобразие ментальности старообрядцев очень явно проявляется в особенностях взаимоотношений и поведения в семье и общине, в статусно-ролевой структуре старообрядческого социума.

Взаимоотношения в семье строятся на основании высочайшего авторитета ее главы, который, однако, как правило, не является автократом (самовластным). Скорее, речь должна идти об авторитарном стиле «управления» семьей, который допускает уважение отдельной личности, в том числе женщин и детей. Особо отмечу: дети общаются со строгим и всегда трезвым отцом.

Женщины в семье и в общине имеют довольно высокий социальный статус. Это, очевидно, связано с их большой ролью в хозяйственной сфере. Видимо, большое значение имеет и то, что во многих старообрядческих толках отсутствует церковный брак. Это делает женщину более свободной, она менее угнетаема мужем (например, у старообрядцев не фиксируются случаи избиения жен), выступает инициатором развода (к разводу, кстати, старообрядцы относятся весьма терпимо, как и к внебрачным детям). Описанная ситуация, вероятно, весьма существенно влияет на полоролевую социализацию детей старообрядцев, которые с младых ногтей усваивают соответствующие стереотипы маскулинности и фемининности (в том числе поощрение плодовитости женщин и абсолютный запрет абортов), а также нормы полоролевого поведения.

Особо следует остановиться на воспитании как составной части социализации. В старообрядческих семьях, как правило, осуществляется воспитание, трактуемое мною как относительно осмысленное взращивание человека [18]. Оно осуществляется также в относительно немногочисленных воскресных школах (но главным образом в семье и в общине). В воскресных школах (остается впечатление, что они чаще встречаются у поповцев) происходит религиозное обучение. Изучаются кириллическая грамота, церковнославянский язык, церковное знаменное пение, основы литургии, история Церкви, книги Святого Писания. В семье и в общине происходит воспитание как индоктринация мировоззрения, мироощущения, норм отношений и поведения, соответствующих этико-религиозной доктрине старообрядчества и в целом, и конкретного толка в частности.

Важнейшей частью воспитания является знакомство детей, подростков, юношей, девушек со священной литературой. Первоначально дети знакомятся с текстами – родители, другие взрослые и старшие по разным поводам произносят цитаты или целые фрагменты из книг (Азбука, Часослов, Жития святых и др.). Принято в семье зачитывать целые произведения (те же Жития, Библия и др.) [3; 7].

В семьях совершенно осознанно передаются старообрядческие традиции в возможно наиболее полном виде. По свидетельству исследователей, осознанно, планомерно и целенаправленно передаются традиции в богослужении, в исполнении религиозных обрядов, в святоотеческой книжности (обязательное чтение религиозной литературы) и, что в аспекте социализации особенно важно, в образе и стиле жизни. Так, например, обязательны молитвы утром и вечером, до и после еды, соблюдение четырех постов и постных дней недели – среды и пятницы.

У старообрядцев Забайкалья, по данным А.М. Леонова, осмысленное воспитание начинается еще до рождения ребенка.

В присутствии беременной женщины нельзя громко и резко говорить. Свекровь строго следит за тем, чтобы невестка избегала неприятных встреч, незнакомых людей, чтобы сама не говорила «худого слова» и не делала ничего «черного» [13]. По данным Н.Н. Помуран, воспитательная практика родителей, включает в себя директивность, авторитарность, сочетание эмоциональной поддержки с контролем, уважение матери к сыну, пассивность отца в воспитании дочери, директивность и жесткий контроль матери над дочерью [21]. Попутно надо обратить внимание на то, что в воспитании своих детей старообрядцы не прибегают ни к телесным наказаниям, ни к окрикам [19].

В семье с ранних лет дети приучаются к осмысленным занятиям по хозяйству и ко вполне взрослому труду. Они получают опыт не только исполнительности, но и самостоятельности и даже умения вести дела семьи. Начиная с довольно раннего возраста, практикуется возложение ответственности на ребенка.

Создается устойчивое впечатление, что в семье и в общине культивируется сочетание высокого авторитета взрослых с уважением к младшим. Видимо, следствием этого можно считать фиксируемые исследователями у юных старообрядцев смелость в отстаивании своего мнения, хорошие навыки взаимодействия как со сверстниками, так и с младшими и старшими. Особо следует отметить данные о формировании в старообрядческом социуме высокой самооценки у юношей [21]. В последнем ведущую роль, видимо, играет многодетность, т.е. наличие младших. (Попутно: в исследовании начала 70-х гг. ХХ в., проведенном в крупных городах, было выявлено, что старшеклассники, имевшие младших братьев и сестер, обладали более высокой самооценкой).

Исследователи и российских, и американских старообрядцев отмечают их честность, чуткость, жизнерадостность [21; 28].

О.О. Гусев в своих записках отмечает: «Что касается поведения детей-староверов, то… держали они себя в обществе других детей, а также на улицах, в магазине и вообще везде совершенно свободно, естественно.

К тому же племя это было дисциплинировано: не было случая, чтобы из-за плохой погоды или других причин кто-то опоздал в мой автобус» [6]. Любопытное наблюдение сделал американский исследователь Д. Моррис: «Школьные учителя (в штате Орегон. – А.М.) часто удивляются, насколько благонравие и дисциплинированность свойственны ученикам из старообрядческих семей» [26]. Аналогичными впечатлениями делятся и забайкальские учителя [13].

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:

1. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. – Т. 1. – М.: Философское общество, 1991 – 319 с.
2. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. – Барнаул: Изд. БЮИ, 2001. – 51 с.
3. Веселова А.П. Семья в старообрядческой культуре: опыт исторического исследования: автореф. дис. … канд. ист. наук. – Томск: Томский гос. ун-т, 2007. – 27 с.
4. Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Русское старообрядчество: энциклопедический словарь. – М.: Церковь, 1996. – 316 с.
5. Гринченко Я.С. Культура старообрядцев Нижнего Поволжья: традиции и современность: дис. … канд. ист. наук. – Волгоград, 2011. – 230 с.
6. Гусев О.О детях в старообрядческих общинах [Электронный ресурс] // Сайт творцов родовых Поместий. – 2011. URL (дата обращения: 28.04.2015).
7. Данилко Е.С. Механизмы самосохранения русских и финно-угорских старообрядческих общин Урало-Поволжья: дис. … д-ра ист. наук. –М., 2007. – 399 с.
8. Дутчак Е.Е. Старообрядческая община п. Гарь: возможности социологического дискурса // Старообрядчество: история, культура, современность. – М.: Изд-е Музея истории и культурыстарообрядчества, 2002. – С. 189–198.
9. Жукова Н.Н. Традиционная культура старообрядцев (семейских) Забайкалья в содержании социокультурной деятельности и этнокультурного образования: автореф. дис. … канд. пед. наук. – М.: Московский гос. ун-т культуры и искусства, 2003. – 19 с.
10. Зайцев Д.Т. Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева. – М.: Альпина Нон-фикшн, 2015. – 708 с.
11. Кожурин К. Повседневная жизнь старообрядцев. – М.: Молодая гвардия, 2014. – 555 с.
12. Костомаров Н.И. История раскола у раскольников // Вестник Европы. – 1871. – Кн. 4. – С. 469–537.
13. Леонов А.М. Забайкальские старообрядцы (семейские) глазами русских этнографов и историков [Электронный ресурс] // Семейские – староверы Забайкалья. – URL (дата обращения: 28.04.2015).
14. Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. – Кн. VIII. – М.: Изд-во Спасо-Преображен. Валаам. монастыря, 1997. – 163 с.
15. Мир старообрядчества. Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества. Вып. 4: сб. науч. тр. / отв. ред. И.В. Поздеева. – М.: РОССПЭН, 1998. – 463 с.
16. Мудрик А.В. Раскол и социализация // Новое в психолого-педагогических исследованиях. – 2014. – № 1. – С. 39–47.
17. Мудрик А.В. Раскол как объект социально-педагогического исследования // Сибирский педагогический журнал. – 2013. – № 6. – С. 10–13.
18. Мудрик А.В. Социализация человека. – М.: МПСИ; Воронеж: МОДЭК, 2010. – 624 с.
19. Мукаева Л.Н. Старообрядческая семья Южного Алтая в ее историческом развитии [Электронный ресурс] // Староверы. – 2007. –10 декабря. – URL (дата обращения: 28.04.2015).
20. Плешаков В.А. Теория киберсоциализации человека: монография. – М.: МПГУ, «Homo Cyberus», 2011. – 400 с. 21. Помуран Н.Н. Этнопсихологические особенности экономической социализации старшеклассников в современных условиях (на примере старообрядцев Забайкалья): автореф. дис. … канд. психол. наук. – Томск: Томский гос. ун-т, 2004. – 24 с.
21. Пыжиков А.В. Грани русского раскола. Заметки о нашей истории от XVII века до 1917 года. – М.: Древлехранилище, 2013. – 646 с.
22. Распутин В.Г. Смысл давнего прошлого [Электронный ресурс] // Русская Православная старообрядческая церковь. – URL (дата обращения: 06.05.2015).
23. Рябинина Н.И. Традиционная культура старообрядцев Хабаровского края: дис. канд. культурологии. – Комсомольск-на-Амуре, 2003. – 226 с.
24. Склярова Т.А. Критерии религиозности в психолого-педагогических исследованиях // Сибирский педагогический журнал. – 2013. – № 4. – С. 15–18.
25. Старообрядчество в России (ХVII–XX вв.): сб. научн. трудов / отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. – М.: Языки русской культуры, 1999. – 456 с.
26. Судьба старообрядчества в XX – начале XXI вв.: история и современность: сб. науч. тр. и материалов / отв. ред. и сост. С.В. Таранец. – Киев; Куреневка; Чечельник, 2007. – 238 с.
27. Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки: сб. науч. трудов / отв. ред. Н.Н. Покровский. – Новосибирск: Наука, 1992. – 324 с.

СКАЧАТЬ СТАТЬЮ В PDF ФОРМАТЕ: здесь