Джон П. Бёрджесс,
Питсбургская теологическая семинария, США

ПРОТИВОСТОЯНИЕ «РЕЛИГИОЗНОМУ РЫНКУ»:

ПАСТЫРСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

В ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ

В начале 30-х гг. прошлого столетия молодой немецкий богослов Дитрих Бонхёффер посетил Объединенную богословскую семинарию (Union Theological Seminary) в Нью-Йорке, которая была в то время рассадником либеральных взглядов в среде североамериканских протестантов¹.

По возвращении домой, в Германию, он сделал доклад, в котором довольно резко отзывался о церковной жизни в Америке: «Если возникает конфликт между намерением поступать по правде со всеми вытекающими отсюда последствиями и стремлением к общности, последнее побеждает. Этим характеризуется вся жизнь американцев, их мышление, особенно это характерно в отношении Церкви и богословия. Судя по тому, как каждый устраивает свою жизнь, они не видят необходимости поступать по правде во всей ее полноте. Таким образом, жизнь общины строится более на духе справедливости, чем на духе евангельской правды»².

Замечание Бонхёффера смело можно отнести к сегодняшней ситуации в среде североамериканских протестантов. Многие люди приходят сегодня в церковь не потому, что ими овладела жажда евангельской истины, а потому, что они ищут удовлетворения своим собственным потребностям. Они хотят получить опыт личного признания, одобрения, хотят самоутвердиться, хотят найти внимание к собственным, ими самими определяемым духовным нуждам. Соответственно, и роль пастыря определяется исходя из его способности организовывать и руководить теми программами или проектами, которые бы удовлетворяли всем этим потребностям (в общине, построенной на любви и доброжелательности).

Бонхёффер выступал против того, чтобы христианская община утверждалась на простом опыте человеческих отношений. Он считал, что только открытая проповедь евангельского учения о спасении во Христе словом и делом позволит Церкви выжить в страшные годы гитлеровского правления. Христиане в Северной Америке тоже очень нуждаются в этой евангельской ясности и открытости, если они хотят противостоять той культуре потребления, которая принижает все вокруг, включая духовные предметы; которая низводит все до уровня потребительского выбора, отрицая тем самым Божие призвание в нашей жизни.

В своем докладе я хотел бы обратить ваше внимание на то, что значит быть пастырем среди современного религиозного многообразия. Хотя я, по большей части, знаком с ситуацией в среде так называемого традиционного (mainline) протестантизма (т.е. традиционных для Америки церквей, основанных последователями первых реформаторов: Лютера, Цвингли и Кальвина), я думаю, что многие православные и католические священники в Америке сталкиваются с похожими проблемами. В сегодняшней ситуации им необходимо как никогда быть пастырями-богословами: мыслителями, которые бы раскрывали людям в свете Евангелия действие Промысла Божия в Церкви и в мире.

С тех пор как Бонхёффер посетил Нью-Йорк прошло много лет. Задача для паствы и пастырей — являть собой подлинный образ общины — только усложнилась. По мере того как США становится социально и религиозно плюралистическим обществом, приходы осознают растущую необходимость борьбы за приобретение новых членов. Уже давно прошло время, когда протестантская культура доминировала, и теперь традиционные Церкви представляют собой лишь одно из множества религиозных направлений. Теперь о пастырском успехе принято говорить в терминах предпринимательской активности и предпринимательского успеха.

Церкви становятся предприятиями, которые предлагают свои услуги для привлечения новых клиентов. Большое разнообразие деноминаций всегда было отличительной чертой североамериканского общества. С самого основания Соединенных Штатов различные группы переселенцев в Новый свет стремились сохранить свою религиозную идентичность как часть культурного и этнического своеобразия. Английские конгрегационалисты обосновались в Массачусетсе, шотландские пресвитериане остановились в Западной Пенсильвании и Каролине, французские католики сделали своим прибежищем Мэрилэнд. Более поздние волны эмигрантов состояли из польских иудеев, русских и украинских православных, а также лютеран из Швеции. Они стремились в развивающиеся индустриальные районы и в недавно открытые для освоения сельскохозяйственные регионы.

Хотя некоторые из федеральных штатов в короткий срок законодательно устанавливали превосходство одной религиозной группы над остальными, все же конституционные принципы свободы совести и отделения Церкви от государства в итоге возобладали. Однако протестантские деноминации, особенно кальвинисты, долгое время находились в привилегированном положении (в том положении, которое социологи религии называют «культурный истеблишмент»). Ценности кальвинизма, можно сказать, послужили основой для государственных институтов и национального самосознания.

Влияние религиозной традиции кальвинизма иногда было прямым, как в случае с публичными (государственными) школами, где молитва и чтение Библии входило в дневное расписание. Или, например, почитание субботы, исповедуемое кальвинистами, нашло свое отражение в так называемых пуританских законах, которые запрещали торговлю и работу по воскресным дням. Однако очень часто это влияние было опосредованным. Оно выражалось в том, что социологи называют «гражданская религия»³. Государство устанавливало те или иные церемонии, которые официально не были религиозными, но тем не менее несли на себе отпечатки кальвинизма.
Как и у других религий, у гражданской религии были свои праздники, особенно День благодарения, осенний праздник, когда семьи собираются вместе за ужином с индейкой, чтобы вспомнить, как коренные индейцы помогли переселенцам в Новый свет подготовиться к первой зимовке. У этой гражданской религии были и свои святые, как, например, отцы основатели государства — Вашингтон, Франклин, Джефферсон и другие. Были и свои святыни, такие как Национальная аллея в Вашингтоне, где находятся памятники Дж. Вашингтону, Джефферсону и Линкольну, великолепные мраморные здания и храмы, которые заставляют туристов застыть в изумлении и восхищении перед историей страны, руководимой всемогущей рукой Провидения.
Эта гражданская религия вовсе не предполагает принадлежности к какой бы то ни было церкви. Все американцы могут участвовать в ее ритуалах вне зависимости от их расовой или этнической принадлежности. Тем не менее эта гражданская религия была проводником кальвинистского понимания Бога. Хотя североамериканская культура в целом была протестантской, другие религиозные группы свободно могли создавать и поддерживать свои собственные институты. В любом случае главной целью религии было привитие людям чувства принадлежности к общине, к общности.

К 50-м гг. прошлого века США становятся все более плюралистической страной, и влияние гражданской религии падает. В 1955 г. Вилл Герберг, патриарх американской социологии религии, выпустил широко разрекламированную книгу под названием «Протестант, католик, иудей». Он утверждал, что старая национальная культура, основанная на кальвинизме, уступила место более массивному иудео-христианскому влиянию⁴. В то время никто не мог и подозревать, что новые волны иммиграции, расовое противостояние в американских городах, а также скорби, вызванные войной во Вьетнаме в 60-е гг., в короткий срок повлияют на секуляризацию национальных институтов и на принятие обществом идей религиозного плюрализма вместо гражданской религии.

Все эти изменения были отмечены в работе другого социолога религии, Уэйда Кларка Руфа, вышедшей в 1999 г.⁵ Как отмечает Руф, сегодня американское общество характеризуется не старой гражданской религией в духе протестантизма, а большим разнообразием религиозных и духовных практик. В силу этого люди ощущают все большую свободу в выборе той или иной религиозной традиции⁶. Известный социолог культуры Роберт Уатноу утверждает, что религиозная жизнь в Северной Америке все больше приобретает характер терапевтического лечения. Люди видят вокруг большое многообразие религиозных систем и верований и выбирают то, что «лучше помогает» им. Они рассматривают Бога не как ту Силу, которой они призваны служить, а как Силу, которая служит им. Как говорит Уатноу, «практическая значимость сверхъестественного в значительной степени может сузиться до внутренних потребностей индивида»⁷. Бог существует для того, чтобы решать мои личные проблемы.

Джон МакНотон (Jon McNaughton) — американский художник

Среди основных проблем, которые призвана решать религия, была и остается проблема личной потребности в принадлежности к общине с одной стороны и чувство нужности — с другой. Что же изменилось с появлением «духовного супермаркета»? Человек ощущает себя свободным в выборе религиозной системы, прихода и т. п. Новые иммигранты могут какое-то время отождествлять себя с той или иной конкретной религиозной группой. Но через поколение или два они почувствуют свободу, как и остальные американцы, в выборе другой церкви или даже религии. Таким образом, гражданская религия уступила место широкому разнообразию духовных практик и религиозных систем.

Лишь немногие сегодня остаются пресвитерианами или лютеранами только потому, что их родители придерживались этой традиции. Люди, которые были лютеранами в одной общине, могут стать пресвитерианами или баптистами в случае перехода в другую. Большое число новых членов в среде традиционного протестантизма составляют разочаровавшиеся католики. Также многие члены православных приходов в Северной Америке (и даже священники!) — бывшие протестанты.
Поэтому неудивительно, что в обществе, где всем руководит торговля и потребительский выбор, многие церкви осознают себя организациями по предоставлению духовных услуг. Огромное количество популярной религиозной литературы говорит о том, как церковь может привлечь новых членов, обустраивая парки и сады, делая более удобными детские площадки и т.п. «Святые места» должны быть комфортабельными (кофе-бар в фойе, удобные кресла в храме). Служба также должна отвечать современным условиям (синтезатор с усилителем звука вместо органа, торжественная музыка вместо традиционных песнопений, показ слайдов и видеосюжетов на большом экране перед храмом, пасторы, одетые «по-деловому» («business casual» вместо обычной для пастора одежды)). Иногда приходы устраивают «экспериментальные служения» для разных возрастных групп (два или три раза в неделю практикуются службы в разных стилях).
Приходы стремятся найти свою нишу на «рынке духовных услуг». Появление мега-церквей говорит об особой нужде в огромных, похожих на корпорации институтах, способных удовлетворить вкусы самых взыскательных своих членов (спортивные команды, семейные и деловые консультативные центры, группы взаимопомощи). Кроме того, такие церкви предоставляют возможность своим прихожанам принимать участие в социальном служении ближним (благотворительные столовые, миссионерские поездки для строительства домов в бедных районах США или других стран).
Хотя небольшие общины вынуждены сокращать расходы и персонал, они также стремятся стать социально активными центрами. Предполагается, что все эти инициативы проистекают из евангельского служения, и богослужение остается в центре всего. Но, как заметил Бонхёффер, акцент смещается в сторону социального служения религии, и отношения в общине строятся на простом человеческом опыте, а не на евангельской правде с ее требованиями.

В условиях «религиозного рынка» от пастырей ожидается предпринимательская активность. Они должны создавать и реализовывать церковные программы, которые бы отвечали духовным нуждам людей. Когда церковная деятельность становится запрограммированной, очень часто пастырь воспринимается как генеральный директор предприятия или корпорации, а приходской совет — как совет директоров. Пастырское служение в этом случае определяется в терминах менеджмента, а успех измеряется количественно: по показателю роста числа прихожан и финансовых поступлений.

Неудивительно поэтому, что большое число пасторов «перегорает». От них ожидают исполнения сразу многих ролей: проповедника, учителя, ведущего службу, советника. Он должен посещать больных, отвечать за формирование бюджета, организовывать собрания церковного комитета, быть управляющим, разработчиком и администратором новых программ и откликаться на повседневные нужды своих прихожан. Но этим нуждам нет конца, и когда пастыри осознают, что их служение состоит в том, чтобы делать других счастливыми, они очень быстро становятся эмоционально опустошенными и перестают понимать свою исинную роль⁸.

Пастырское служение действительно включает в себя большой круг обязанностей. Пастыри должны быть способны к управлению сложной организацией и готовы к ответу на повседневные людские нужды. Но больше всего им необходимо четкое осознание того, чтό является сердцевиной пастырского служения. Главная пастырская задача — быть богословом. Не богословом академического толка, который служит схоластике, но пастырем-богословом, который мыслит творчески и способен привести людей пред лице Божие.

Такой пастырь способен указать людям на Промысел Божий в их жизни, способен найти ключ к решению семейных проблем, способен принимать участие в гражданских делах, он готов ко встрече с болезнями и с реальностью смерти. Вокруг такого пастыря обычно и формируется вся жизнь общины.

Пастыри смогут развить в себе богословский дар только тогда, когда будут уделять внимание тем базовым духовным принципам, которые коренятся в крещальных обетах. Пастыри должны молиться не только за других, исполняя свой пастырский долг. Им нужно также учиться молиться за себя. Священное Писание необходимо пастырю не только при подготовке к проповеди или к занятию; в нем нужно учиться видеть живое Божие слово, обращенное лично к пастырю.
Пастыри не могут ограничиваться знаниями, полученными за годы обучения в семинарии; они должны продолжать изучать богословские труды прошлого и современности, чтобы приучить себя мыслить и чтобы быть способными к проповеди евангелия в современном мире. И наконец, пастыри должны делать больше, чем просто возглавлять богослужения, а именно любить служение литургии, любить проповедь и таинства и заботиться об их благоговейном совершении.

Духовные подвиги основываются на личной ответственности. Они не исключают, а требуют от пастырей взаимного поощрения и общей заинтересованности. Пастыри должны собираться вместе для молитвы, чтения Писания и богословского диалога. В XVI в. в Женеве Кальвин учредил Пастырское собрание, еженедельное собрание пастырей для молитвы и обучения. Четыре века спустя Бонхёффер организовал общину для ежедневной молитвы и обучения в семинарии. Итак, если пастыри хотят противостоять возрастающим требованиям «религиозного рынка», они крайне нуждаются в строгих правилах жизни, объединенных общим духовным подвигом.

Не так давно изданные дневники отца Александра Шмемана привлекли внимание большой аудитории как на Западе, так и в России. О. Александр в своих записях критикует православную жизнь, и это находит параллель с моей критикой североамериканского протестантизма. Евангелие, говорит отец А. Шмеман, существует не для того, чтобы решать наши проблемы; оно поставляет нас над ними.

Главная задача Церкви и ее пастырей состоит не в том, чтобы предложить человеку некую терапию, привить чувство принадлежности или собственной значимости, а в том, чтобы провозглашать победу Христа над смертью. Церковь и богослужения вводят нас в совершенно другое измерение: мы видим нашу жизнь и наш мир преображенными славой Вечного Бога⁹.
Мне бы хотелось, чтобы пасторы и священники — протестанты, католики и православные — в Северной Америке или в России наконец осознали, что «религиозный рынок» принимает уже глобальные масштабы и влияет на Церкви во всем мире. И поэтому каждый призван быть пастырем-богословом. Действительно, евангелие собирает людей в общину. Но эта община коренным образом отличается от любой другой. Ее жизнь основана не на простой человеческой потребности в чувстве единения и значимости. Церковь есть уникальная общность людей, поскольку ее основал Сам Христос, и Он руководит жизнью ее членов.

Как написал Бонхёффер спустя несколько лет после своего возвращения из Объединенной семинарии в Германию: «Пожалуй, нет на свете ни одного христианина, которому Бог не дал бы пережить опыт подлинного общения во Христе… Но мы не можем требовать постоянно такого опыта, и мы не живем с другими христианами ради переживания такого опыта. Крепкая и несомненная вера — вот что объединяет нас в христианскую общину. Ибо наше единство только во Христе»¹⁰.

СНОСКИ:

СКАЧАТЬ СТАТЬЮ В ФОРМАТЕ DOC: здесь