ГРАЖДАНСКАЯ ИНИЦИАТИВА ПО
РАЗВИТИЮ ДВИЖЕНИЯ СВЕРХСОЦИАЛЬНЫХ ОБЩИН

Л. Ватлина – «Эволюция взглядов на кооперацию в русской экономической мысли» («Вестник Сибирского университета потребительской кооперации, № 4 (11), 2014)

Лина Ватлина, кандидат экономических наук
(приводится в сокращении)

ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА КООПЕРАЦИЮ

В РУССКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Кооперативы во всём мире имеют важное значение. Являясь организациями взаимопомощи, они позволяют населению организовывать жизнь и повышать её уровень. Кооперативы поощряют и поддерживают развитие предпринимательства, содействуя продуктивной занятости, повышению доходов и сокращению нищеты, и одновременно обеспечивают социальную интеграцию и социальную защиту.

Помимо этого, опираясь на свои ценности и принципы и ориентируясь в работе на местные общины, кооперативы укрепляют сельскую экономику и обеспечивают значительные блага для всего общества [8].

История отечественного кооперативного движения сегодня становится максимально актуальной, а примером кооперативной системы выступает дореволюционная российская потребительская кооперация, опыт которой во многом использовался в годы нэпа, когда она со всей очевидностью продемонстрировала уникальную возможность выступать в качестве переходной формы, способной соединить частные и коллективные интересы, облегчить переход экономики в качественно иное состояние. Цель данной статьи – напомнить о достижениях и недостатках, теоретических воззрениях предшественников современной кооперации.

Первое потребительское общество в России возникло ранее, чем в Англии. Это было общество с диверсифицированной хозяйственной деятельностью: торговля, общественное питание, производство, ссудо-кредитные операции, мастерские. Его организовали ссыльные декабристы в Забайкалье в 1831 году.

Соотношение общины и кооперации как крупных явлений социально-экономической жизни, их взаимосвязь и отличия создали специфическую проблему и получили широкий научный резонанс в отечественной кооперативной идеологии и экономической мысли.

Предвестниками кооперативного движения стали мыслители социалистической ориентации, выдвинувшие идею ассоциации как альтернативу принципам построения современного общества.

У истоков идеи ассоциации стояли Роберт Оуэн и Шарль Фурье. В России приверженцами идей Ш. Фурье были М.В. Петрашевский и А.И. Герцен, предложившие обновлённую общину и артель в качестве основы будущего общества.

Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский (1821–1866) закончил Петербургский университет, отличался разносторонней образованностью, глубокой эрудицией, занимался перенесением идей Ш. Фурье на российскую почву, новыми формами экономического устройства. В отличие от народников и А.И. Герцена, в качестве последних он видел не общину, а ассоциации, способные «возбудить, разбудить, вызвать чувства народности и самобытности во всех отношениях; главной идеей, главным предметом должна быть Русь, и это начало должно быть развиваемо в разных направлениях» [1, с. 30].

Петрашевский полагал, что в условиях капиталистического общества влияние на жизненно важные общественные процессы оказывают капитал, деньги, денежная аристократия, ибо «мы видим совершенную нищету, отсутствие возможности удовлетворить первые нужды при совершенном обилии средств к этому. Видим голод при урожае, дороговизну товара при существенной его дешевизне» [5, с. 15]. Нормальным же он считал такое состояние общества, в котором дух единства и единения «проникнет всех людей», а для этого необходимо создавать и развивать формы хозяйствования, базирующиеся на ассоциативных началах.

Идеи Ш. Фурье о свободном труде, свободном выборе человеком сферы и вида деятельности как залоге всестороннего развития личности, превращении труда в деятельность, доставляющую человеку радость и удовлетворение, восприняты М.В. Петрашевским и его последователями с глубоким пониманием, как и идея создания фаланги – первичной ячейки строя – строя гармонии, который неизбежно сменит период цивилизации (капитализма). Фаланги – ассоциации, основанные на соединении сельскохозяйственного и промышленного труда, – были призваны продемонстрировать преимущества творческого труда.

Оставаясь до конца верным своим идеям, М.В. Петрашевский писал: «Придёт пора, когда для счастливого человечества слова: нищета, горесть, страдание, принуждение, наказание, несправедливость, порок и преступление – утратят своё удручительное значение, и что будут лишь – подобно основам допотопных времён – напоминанием о предшествовавших эпохах бедствия и общественного неустройства; всё в обществе и природе перейдет в стройную гармонию: труда тяжкого, удручительного не будет, всякий акт жизни человеческой будет актом наслаждения, и что эпоха всеобщего блаженства настанет» [5, с. 35].

Александр Иванович Герцен

Александр Иванович Герцен

Современником М. Петрашевского был Александр Иванович Герцен (1812–1870) – выдающийся писатель и журналист. Представляя социалистическое будущее России как развитие «сельской родовой коммунистической общины», сущность которой в процессе глубокой трансформации «претерпит изменения, изживает первобытные, полуфеодальные формы, заложенные в ней. Зародыш социалистической экономики таится в её хозяйственной жизни, а политический – в её мирском самоуправлении». Первоочередным Герцен считал решение экономических вопросов, создание достатка для основной массы людей (крестьян). Экономическая революция, по его мнению, должна освободить крестьян с общинной землёй.

«Практический социализм» – так Герцен называл свой крестьянский социализм – стал реализовываться. В отличие от европейских моделей социализма, влияющих на современные достижения и идеи, социализм российского идеолога опирался на вековые традиции, неформальные институты.

По мнению А.И. Герцена, община, для того чтобы добиться успехов, должна пройти два этапа. На первом крестьяне, совместно владея землёй, хозяйствуют как частники, на втором – реализуются принципы коллективного владения и коллективного производства. Новая система будет складываться через развитие земледельческих, а затем ремесленных и торговых общин.

Раскрывая особенности артели, А.И. Герцен писал: «Артель вовсе не похожа на германский цех, … она не для того собирается, чтобы мешать другим, она устроена для себя, а не против кого-нибудь. Артель – соединение людей одного мастерства на общий прибыток общими силами» [4, с. 27].

Анализируя европейский опыт того времени, он много внимания уделял потребительскими кооперативам Англии, справедливо отмечал неизбежное крушение производственных рабочих кооперативов в условиях конкуренции с капиталистическими предприятиями, тем более, что вся сила государственной мощи была не на их стороне.

В настоящее время, когда в государственном масштабе на всех уровнях обсуждается возможность самоуправления, идеи Герцена становятся необыкновенно современными и важными. «Дух общинного строя уже давно проник во все области народной жизни в России. Каждый город, на свой лад, представлял собой общину; в нём собирались общие сходы, решавшие большинством голосов очередные вопросы; меньшинство либо соглашалось с большинством, либо, не подчиняясь, вступало с ним в борьбу; зачастую оно покидало город, бывали даже случаи, когда оно совершенно истреблялось», – писал он в статье «Россия» [4, с. 28].

В отличие от А.И. Герцена, известный российский учёный Н.Г. Чернышевский (1828–1889) в центре преобразований Российского государства видел рабочую ассоциацию. Воспринимая идею А. Герцена об ассоциации, он характеризовал экономическую науку как важную составляющую реформирования общества. На политическую экономию – науку о материальном благосостоянии – он возлагал обязанность формирования начал общества нового типа, опирающегося на развитое общественное сознание, основу которого составят товарищества трудящихся.

Наибольшее внимание Н.Г. Чернышевский уделял рабочим ассоциациям, считал, что фабричные и заводские предприятия должны стать общим достоянием всех работающих на этой фабрике и этом заводе. Товарищества (ассоциации) представлялись им в виде крупных организаций (1500–2000 членов), во главе которых стоят избранные большинством административные советы. Главная их функция – надзор за деятельностью директора и его помощников. Вход и выход из ассоциации абсолютно свободен.

Принимая в целом положение классической политэкономии о необходимости и прогрессивности разделения труда, Чернышевский считал, что именно товарищество обеспечит это разделение, но не в формах, свойственных капитализму, когда отдельный работник «занимается целый день, целую жизнь именно только трудом над известной дробной операцией», а в форме редукции труда. Члены коллектива занимаются попеременно земледелием, промыслами или фабричными делами, которые удобны в той местности». Такая форма разделения труда должна, по его мнению, способствовать умственному развитию работника – именно это оценивается Чернышевским как главный «элемент успешности производства». «Нравственные капиталы, заключающиеся в трудолюбии и честности, в расчётливости и благоразумии, в умственной развитости и предприимчивости работающего сословия, гораздо выше материальных капиталов, не могущих ни возрастать, ни сохраняться без их содействия…» [3, с. 126].

Однако практическое применение идей о производственных ассоциациях не имело успеха, развитие кооперативного движения в России пошло другим путём.

В России вторая половина XIX века характеризуется кризисом утопического социализма, проявлением тенденций движения к трезвому социальному реализму, появлением реформаторского народничества, усилением либерализма в широком спектре его оттенков.

Развитие в России кооперативного движения обусловило переход от трактовки природы этого явления в рамках утопического социализма к пониманию его возможностей в существующем обществе, что можно считать важным поворотным пунктом в развитии кооперативной теории, причём не только в России. Решающее влияние на трансформацию кооперативных утопических идей оказал опыт практического функционирования, устойчивого развития кооперации, в первую очередь – потребительской, в Англии.

Со временем кооперативное движение отдаляется от идей утопизма, оставляя социальное наполнение. Отмечая это, М.И. Туган-Барановский писал, что «в своём реальном историческом осуществлении рочдейльская кооперация, удовлетворяя насущные мелкие нужды своих членов, в то же время преследует широкие цели огромного общественного значения» [10, с. 210]. В дальнейшем именно это стало одной из основ российской кооперативной теории, что нашло выражение в развитии традиций общественной мысли – социальной направленности, поиске социальной справедливости в экономических отношениях, оценке социально-экономических процессов с позиций этики и нравственности.

Российская кооперация, как и вся экономическая мысль, всегда ставила высокие общественные цели, несла идеи просветительства, отражала особое отношение к социальной стороне общественного развития. «Романтизм русской кооперации отличался от сугубо коммерческой кооперации Запада» [1, с. 38]. Кооперативная теория никогда не была узкоэкономической, она отражает в полной мере господствующие производственные отношения, в то время как другая её сторона стремится к обоснованию необходимости решения социальных задач, достижению социальной справедливости.

Общепризнанным авторитетом в развитии кооперативной теории конца XIX – начала XX веков был М.И. Туган-Барановский (1856–1919 гг.), считавший российскую систему потребительской кооперации наиглавнейшей по отношению к другим формам. В отличие от Ш. Жида, он видел естественные пределы, ограничивающие развитие этого вида хозяйственной деятельности: 1) не все индивиды стремятся вступить в потребительский кооператив; 2) жизнеспособность кооператива зависит от людей, которые работают в нём. Чем ближе их интересы, тем устойчивее кооператив; 3) потребительская кооперация производит продукцию, предназначенную для потребления внутри страны, а не для экспорта; 4) роль потребительской кооперации снижается с ростом доли средств производства в хозяйственных структурах; 5) производство общественных товаров также уменьшает значимость потребительской кооперации.

По мнению Туган-Барановского, при передаче права управления предприятия тем, кто на нём работает, с одной стороны, усиливается мотивация и, соответственно, рост производительности труда, но с другой – усиливается стремление работать меньше. Причём, первая тенденция совсем не обязательно пересилит вторую.

Производительная артель, считал учёный, не всегда в достаточной степени улавливает рыночную конъюнктуру, сохраняя при этом свою кооперативную сущность, что проявляется в том случае, когда ситуация неблагоприятная и возникает потребность избавиться от «избыточных» рабочих рук, поскольку они – собственники. С другой стороны, в обратной ситуации невозможно по той же причине привлечь дополнительных работников в качестве полноправных членов, поэтому они превращаются в наёмных работников – по отношению к хозяевам артелей.

Последний аргумент: кооперативы, объединяющие мелкие вложения, сталкиваются с нехваткой капитала. Следовательно, производительные артели в среде развитого капиталистического хозяйства стоят перед дилеммой: или гибель (что является их обычной участью), или превращение в предприятие капиталистического типа.

Говоря о потребительской кооперации, Туган-Барановский, как и его предшественники, обращает внимание на сущностную сторону её деятельности: «Потребительские общества не только уменьшают расходы по приобретению необходимых предметов потребления, но являются ещё и самым действенным средством в борьбе с фальсификацией продуктов, которая достигает в условиях капиталистической торговли чудовищных размеров» [10, с. 200]. Необходимо обратить внимание на это положение, поскольку в настоящее время, помимо борьбы с бедностью, безопасность потребления становится едва ли не самой острой проблемой. Количество суррогатов, фальсификатов и контрафактной продукции угрожающе растёт. Особенно тревожно воспринимается тот факт, что на фармацевтическом рынке большая часть препаратов (наиболее популярных) – подделки. По нашему мнению, потребительской кооперации имеет смысл вернуться к своим истокам и историческому предназначению: производить, приобретать и реализовывать экологически чистую продукцию из экологически чистого сырья.

Обращаясь к теории кооперативного движения, нельзя обойти вниманием труды В.И. Ленина, который хорошо понимал значение кооперации – особое для России, где общинные пережитки и рождённые ими ментальные особенности не позволяли ускорить развитие капитализма. Анализируя российское общество конца XIX – начала XX веков, он писал: «Развитие капитализма в России придётся признать медленным. И оно не может не быть медленным, ибо ни в одной капиталистической стране не уцелели в таком обилии учреждения старины, не совместимые с капитализмом, задерживающие его развитие» [7, с. 216]. Таким образом, была выражена институциональная оценка формирования капитализма в России, которая, говоря современным языком, кроется в доминировании неформальных институтов, каковым являлась община, над формальными – капиталистическими реформами.

Действительно, несмотря на многочисленные указы и законы, община и её главный недостаток – экономическая замкнутость и коллективная безответственность – не способствовали развитию капиталистических отношений в сельском хозяйстве. Только кооперация (её широкое распространение) могла трансформировать общину изнутри, поскольку в ней соединился частный интерес с коллективистским началом [6, с. 101]. Появление крестьянской кооперации, сменившей общину, в значительной степени повысило эффективность хозяйствования в аграрном секторе: система коллективной безответственности и круговой поруки заменена коллективной заинтересованностью в результатах труда, появлением ответственности за экономические решения и результаты их реализации.

Именно в России утопические идеи кооперативного социализма, о которых говорилось ранее, получили практическое воплощение на этапе перехода от военного коммунизма к рынку. Ленин возлагал на кооперацию решение ряда важнейших задач, касающихся реставрации товарно-денежных отношений. При этом первостепенное значение в формировании принципиально иных условий хозяйствования принадлежало потребительской кооперации, в начале XX века игравшей заметную социально-экономическую роль.

Огромный вклад в развитие теории кооперации внёс А.В. Чаянов (1888–1939) – один из её основоположников. Поддерживая в целом учение В.И. Ленина, этот блестящий экономист адаптировал его к изменившимся после смерти Ленина условиям. В качестве главной формы он видел не потребительскую, а сельскохозяйственную кооперацию. Центр его исследования – крестьянская семья как организационно-хозяйственная ячейка.

Кооперативная теория Чаянова эволюционировала вслед за изменениями условий хозяйствования. Первоначально он полагал, что кооперированию подлежат только те виды работ, которые обслуживают производственный процесс, в этой связи им предложена следующая структура кооперативов: 1) по совместной отработке земли; 2) решающие селекционные проблемы (племенные и селекционные союзы и общества); 3) по первичной обработке продукции; 4) связывающие хозяйства с внешним миром (закупочные, кредитные, земельные и арендные товарищества, страховые союзы). Таким образом, учёный предполагал, кооперация будет развиваться посредством «отщепления» от крестьянских хозяйств функций, к этому готовых экономически и наивысший эффект дающих только кооперативным решением.

Постепенная перестройка деревни, основанная на максимальном учёте крестьянских интересов и богатейшей гамме кооперативных связей, служащих этим интересам, – вот путь развития сельского хозяйства. В своём очень популярном и неоднократно переизданном «Кратком курсе кооперации» он писал: «Только опираясь на союзное кооперативное начало обобществлённого хозяйства, крестьянство сможет на полях и в стойлах использовать все завоевания науки, …сбросить со своих плеч бремя ростовщиков и скупщиков и твердыми шагами пойти в лучшее будущее. Тогда перед нами вырастет новая, доселе невиданная форма земледелия, построенная на принципе обобществлённой совершенной техники, научной организации производства. Это будущее заставляет нас видеть там, где поверхностные наблюдатели видели только продажу масла и покупку плуга, будущий социально-экономический переворот, превращающий стихийное крестьянское хозяйство в стройное хозяйственное целое, в новую систему организации земледелия» [11, с. 95].

Особенность современного экономического развития России не в простом обострении интереса к истории и её освещении в науке, а в том, что все проблемы, над разрешением которых бились российские учёные, становятся ещё более актуальными в условиях переходной экономики. Необходимо переосмысливать теорию, учитывая в полной мере специфику социально-экономических преобразований. Богатейшее наследие, оставленное отечественной экономической наукой и хозяйственной практикой, должно использоваться максимально, помогать решению важнейших задач во всех сферах общественной жизни.

Рыночная экономика многообразна, а её составляющей является развитый кооперативный сектор, в центре которого потребительская кооперация, всем своим существованием демонстрирующая способность адаптироваться к любым динамично меняющимся условиям. Именно кооперация показала способность стать переходной формой, облегчающей, смягчающей движение к принципиально новым условиям жизни и хозяйствования.

Необходимость изучения накопленного наследия в области кооперативной теории усиливается в условиях углубления процессов глобализации, которая отражает не простую взаимозависимость населяющих мир людей, но и взаимовлияние национальных экономик, культур, технологий, управления. С одной стороны, это позитивный процесс, поскольку открываются возможности движения в постиндустриальное общество, способное эффективно разрешать социальные противоречия. С другой стороны, распад социалистической системы, уход с арены социального конкурента капитализма в значительной степени осложняет этот переход, возвращает к ориентации на чисто экономические показатели, в частности максимизацию прибыли.

Таким образом, современная ситуация как в мире, так и внутри России предопределяет необходимость обращения к теоретическому наследию российской экономической мысли, переосмыслению идей прошлого, их адаптации к быстро меняющимся условиям. Соединение кооперативных идей прошлого с современностью обогащает теорию, превращает её в составную часть международного кооперативного движения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Билимович А.Д. Кооперация в России до, во время и после большевиков. – М.: Наука, 2005. – 156 с.
2. Григорова Т.В. Кооперация в контексте мирового экономического развития / Т.В. Григоро-ва, Л.В. Ватлина, Г.М. Ефремова, А.Ж. Тержанова. – Караганда: Караганд. экон. ун-т, 2010. – 220 с.
3. Григорова Т.В. Формирование хозяйственного механизма в переходной экономике России: учебное пособие. – Новосибирск: СибУПК, 1999. – 304 с.
4. Давыдов А.Ю. Свободная кооперация в России (до октября 1917 г.) // Вопросы истории. – 1996. – № 1. – С. 24–41.
5. Дело петрашевцев / отв. ред. В. А. Десницкий; АН СССР, Институт истории. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1937.
6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41.
7. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44, 45.
8. Пан Ги Мун. Доклад Генерального секретаря на Генеральной ассамблее ООН, 13 июля 2009.
9. Садовский В.С. О развитии рабочих ассоциаций как меры государственного благоустройства. – М.: Экономика, 1987.
10. Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации. – М.: Экономика, 1989. – 496 с.
11. Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. – Томск, 1998. – 70 с.

СКАЧАТЬ СТАТЬЮ В PDF ФОРМАТЕ: здесь